Леонард кончает прямо в этой позе, красиво выгнув его под собой: то, как он сжимается, посылает яркую волну удовольствия по всему телу, и сейчас тот момент, когда он совершенно точно жалеет, что приходится трахать его в презервативе: одна лишь мысль о том, как бы Кристиан выглядел после этого секса, чувствуя внутри его сперму, вызывает намёк на хищную улыбку, так и не появившуюся на губах.

Он отпускает его резко, словно выкидывая инструмент, которым закончил пользоваться, и выдерживает паузу, пока застёгивает брюки, но не позволяет Кристиану утонуть в этом ощущении слишком надолго – проводит пальцами по его бедру, по плечу, давая понять, что он ещё, как минимум, заинтересован, как максимум – ещё с ним.

- Следующий урок, - его тон ставит точку в предыдущем, но в нём скользит тень задумчивости. Что бы заставить его сделать? Что ему самому принесёт наибольшее удовольствие? Наконец, он завершает свою мысль:

- Мне потребуется обдумать. А ты, - он кивает в сторону пола. – Обеспечишь мне комфортные условия.

Леонард подталкивает его небрежными движениями, намекая, что кровать – слишком шикарные условия для него сейчас, и если есть какое-то место для него сейчас, то оно будет на этом самом полу.

- На колени. Руки в пол.

Сейчас ему должно быть сложно это сделать. Затягивать не стоит. Но есть в этом что-то: если Кристиан не устоит, так будет только веселее. И очень интересно, будет ли он при этом, скажем, «жаловаться», сочтёт ли нужным извиниться. Технически, это была бы вина Леонарда, но это не он подчеркнул свою выносливость, и было в этом что-то – заставить его самого осознать её предел.

Что ж, посмотрим.

Леонард складывает ноги ему на спину, скрещивает, открывая ящик тумбочки: он оставлял здесь сигареты, правда, для несколько других целей. Они ещё здесь – чудно, пусть большая их часть ожидаемо испарилась. Обычно, он предпочитал партнёров, которым не столь важно, если на них оставят видимые следы, хотя таких было маловато, и особенно таких, кому не важно, какие это будут следы. Это не та сторона, которую ему хочется показывать, и не та, что нужна Кристиану, - занятно, доверится ли он ему достаточно, чтобы это осознать.

Он выдыхает дым, действительно думая, хотя ответ на вопрос приходит практически сразу. С Кристианом – это унижение. И не будет ничего приятнее, чем заставить его унижать себя самому. Да, это лучший вариант. Он смотрит на сигарету, удостоверившись, что она истлела достаточно, и аккуратным движением стряхивает пепел на его спину ближе к шее. Без тлеющего табака – это хорошо. Или ему бы хотелось иначе? Леонард наблюдает за ним, коротко улыбнувшись, ловит реакцию: это удовлетворение или сожаление?

- На чём мы остановились? – он приподнимает ногу, немного надавливая ему на спину. – Кажется, я обещал тебе следующий урок.

Ещё одна затяжка, глубокая, чтобы сигарета горела быстрее. Леонард не курил часто: вообще-то, практически не курил совсем, и никогда просто так. Новые хлопья пепла пронеслись ближе к волосам Кристиана.

- Итак, - другой ногой, носком ботинка, он поддел его зад, - Скажу честно: я не уверен, что ты вообще способен качественно обслуживать кого-то самостоятельно. Качество, которое не оставило бы меня разочарованным, когда я покину эту комнату.

Он сложил ноги обратно.

- Так что я планирую научить тебя этому. Впрочем, если ты, как хорошая, опытная шлюха, научился делать это сам, то мы проверим, насколько хорошо.

Леонард говорил это тоном, не оставляющим места для сомнения: его слова не звучат, как обычный dirty talk, и это правда – если уж он так комфортно чувствует себя в этих клубах, если он действительно так опытен, какой акцент Леонард сделал на этом слове, то называть его иначе попросту не было смысла. И он специально сказал это так, чтобы стало понятно: его мнение о нём изменилось, и он будет думать об этом, когда в следующий раз на него посмотрит.

Ему не нужно никаких вербальных подтверждений.

- Ты не будешь стараться просто так, - подошва его ботинок упёрлась ему в шею, надавливая, принуждая опустить голову в пол. – У меня есть для тебя награда. Повесомее, чем удовлетворение твоего похвального желания раздвигать подо мной ноги.

Наконец, он скинул с него ноги, и затушил сигарету.

- Но я не буду против, если тебе удастся снова меня заинтересовать в процессе.

Лёгким движением он поднялся с кровати и прошёлся по комнате. Стоит на минуту оставить его одного, чтобы посмотреть на реакцию: соскочит или будет следить, пытаться понять, как угодить? Леонард прихватил стул за спинку и пододвинул его напротив зеркала. Таким же лёгким движением опустился на него.

- Ко мне. Лицом к зеркалу.

Он кивнул на свои колени.