Коди знал, что это не к добру, задолго до того, как всё началось.
Пожалуй, с того момента, как отец перестал заходить к нему по ночам. Прекратил давать ему сладкое, хвалить его, иногда – чаще, чем старшего брата, и уже, почти что, перестал на него смотреть. Перестал смотреть – так, трогать, гладить, как хорошего ребёнка, не важно, насколько люто может отпиздить тем же днём.
Пару дней назад из его шкафа пропала пара вещей. Тех, что ему всё равно уже не по размеру.
Вечерами он уходил, как бывает иногда перед тем, как дома появятся новые гости. К тому же, он знает – Кая ещё с неделю назад погнали отдраивать подвал. Ему всегда было интересно – от чего.
После этого брат всегда пахнет кровью.
От окна тянет морозным воздухом поздней осени – старые рамы не удержат сквозняк, и оттого по плечам то и дело пробегает озноб. Коди, очертаниями в тусклом свете, сидит на подоконнике, почти бездумно, но сосредоточенно выводящий ровные, аккуратные линии в альбоме, школьным карандашом рисует зверей – одного за другим, долго, с того самого момента, как отец открыл дверь и сказал Кайдену собираться.
Челюсть сжата. И сладостей дома снова прибавилось.
Он предпочитает об этом не думать. Ему интересно – как он там, что делает, о чём думает сейчас. Куда они поехали, чем он занимается, когда они уезжают – тупые вопросы. Коди – умный мальчик, и может представить себе, как легко поймать любого тупня на молодую симпатичную мордашку, и Кай может быть по-своему обаяшем, если захочет, особенно когда ясно, что выбьют весь дух, если не будет.
Да. Мистер обаяние.
Ничего, скоро он вернётся. Можно будет потрещать об ещё одном дне в школе, рассказать, какие тупые у него одноклассники, или послушать о том, какой дурацкий разукрашенный наряд надела Ширли Паткинс на этот раз.
В этом чёртовом подвале слишком хорошая звукоизоляция.
Рядом с каждым животным, так же аккуратно, с почти хирургической точностью, он пытается вырисовать по частям – их же. Анатомия – его любимый предмет.
«Зоотомия?»
Зоотомия.
В доме тихо. В их комнате – уныло. Он видел комнаты своих одноклассников, рассмотрел чисто из интереса, потому что они почти все – интересные. Обои – дурацкие – и много нердовых, выёбистых штук, неизвестно как и нахуя купленных, свалка подростковой дребедени. Где гитара, где модели оружия, у кого-то – даже кастет, куча фигурок, плакатов, подумать страшно – лава-лампа.
Было бы круто заиметь лава-лампу. Их комната пустая. Дом – старомодный, как сказал бы риелтор, а на деле – попросту старый. Скучный. Приходится развлекаться. С ним, и вообще, кроме как по указке отца, Кайден совсем не обаятельный. И в те ночи, совсем недавно, какое страшное, почти отупевшее лицо у него было.
Пофиг.
Он выглядывает в окно, когда двор освещает свет фар их семейного пикапа. Ещё немного – и этот свет тухнет. Коди прислоняется к холодному стеклу, чтобы разглядеть силуэт брата, его – выходящего из машины, а следом – отца. На его руках лежит, без сознания, чьё-то прикрытое одеялом тело – и на секунду кажется, совсем тупая мысль, что может это какая-нибудь шибко миниатюрная девушка.
Конечно же, живая.
«Нет», - он сглатывает. К горлу подступает паника. Он знает – никакая это не баба, не девушка. Он встречается взглядом с братом.
Это какой-то пиздюк.
«Не может, сука, быть», - мысль вкручивается в его голову быстро, как вихрь, и остро, словно штопором, вырывает из глотки нервный, отчего-то воодушевлённый смешок, неестественный, радостный, жуткий – полный необъяснимого страха. Руки дрожат – он бросает альбом и карандаш. Когда они уже входят, вылетает в дверной проём, чтобы столкнуться с братом, выглянуть, нетерпеливо, прямо из-за его плеча – кто там. Отец несёт ребёнка в подвал. Он бросает вслед, Кайдену:
- Сынок, не забудь убрать машину.
«Сынок», ну да. С-сынок.
«Какого хрена…»
Он и сам не замечает, как выглядит – чуть ли не бешеный, рвётся из комнаты, стартовав, как в забеге, готовый сбежать или кубырем скатиться по лестнице, чтобы успеть, прежде чем его запрут, готовый – что? Кричать, бить, стоять в ступоре? Один мощный рывок – но брат ловит его за руку, и он успевает только перескочить порог комнаты.
- Пусти меня, блядь, - цедит громким шёпотом, голоса родителей слышатся внизу, а он смотрит на Кая таким взглядом, словно сейчас, вот-вот, прям на месте его и убьёт.
[nick]Cody Wright[/nick][status]burn[/status][icon]https://a.radikal.ru/a34/2010/89/d207c905a776.png[/icon]
